Дмитрию Ивановичу Садовникову, участнику Великой Отечественной войны 1941-1945 г.г., моему отцу – посвящается
«Война – это страшно, но мы выстояли и победили… День Победы – он только один и был в 45-м году, остальное – просто ежегодные праздники в память о нем. А память эта должна быть в сердцах, умах и делах людей, а не на митингах и парадных пиджаках…». Так, или примерно так говорил мой отец, когда я спрашивал, почему он не носит фронтовые ордена, почему не участвует в общественных мероприятиях и встречах ветеранов в День Победы. Конечно, с его мнением можно согласиться или не согласиться, но право на свое мнение отец, прошедший войну на передовой, безусловно имел…
Наша страна готовится отметить 73-летие Победы. Пожалуй, День Победы – это единственный государственный праздник, который не потерял с годами любовь народа и мы отмечаем его абсолютно искренне, не столько умом, сколько сердцем. Именно в этот день все мы чувствуем себя единым народом – силой, которую победить нельзя, и считаем День Победы своим, личным праздником. Наверное, основных причин этому две: та война коснулась каждой семьи и благодарность Победителям вошла в сердца и умы уже четвертого, а то и пятого поколения их потомков; и вторая – Победа в той войне принесла веру в силу нашего духа и умение народа сплотиться в трудные времена. Конечно, в ту пору у нас были и выдающиеся полководцы, и, во второй половине войны, много передовой по своим временам техники, но Победу принес наш народ, с присущей только ему генетической способностью терпеть трудности и лишения, верить в неизбежность «лучших времен», сплотиться в единое целое, невзирая на социальное и материальное положение, национальность и гражданскую позицию, уметь в трудные времена заменять понятия «государство, страна» святыми, вошедшими в души понятиями Родина, Отчизна, Отечество. Вот этим наш народ и победил! Так что же это за народ такой?
Последствия Первой Мировой войны и события 1917 года уничтожили великую и могучую Российскую Империю, последовавшая за ними дикая и бессмысленная Гражданская война, а затем бесконечные «чистки» и репрессии окончательно «добили» Россию. Россия была насквозь пропитана кровью и полностью разрушена, люди были растеряны и озлоблены, потеряли мораль и духовность. Однако надо отдать должное Советской власти: начав практически с нуля, она очень быстро сумела организовать невиданную в мире идеологическую систему, пусть иллюзорную, но очень «правильную» и привлекательную для народа – систему всеобщего равенства и братства, веры в «светлое будущее». Система очень удачно использовала заложенную в нас с древних времен генетическую способность терпеть и молчать, ждать и верить в лучшие времена. И народ поверил в эту систему, уж очень все было просто, ясно и красиво! Заработали заводы, заколосились поля, зазвучала музыка, засмеялись дети. Эта система и привела народ к тому, что к началу войны он уже был достаточно сплочен. А уж когда началась война – тут уж сплочение достигло апогея, причем совершенно искренне, от души. Все стали родными братьями и сестрами – детьми одной огромной семьи, которую надо было защитить от одного, общего для всех врага – фашистских захватчиков.
Мой отец, вчерашний школьник, воспитанный в семье на Толстом и Пушкине, Чайковском и Бетховене, сидел в одном окопе и делил последний кусок хлеба с неграмотным крестьянином с Рязанщины, не умевшим даже расписаться; с университетским преподавателем из Казани и с инженером из Москвы, имевшими «бронь» от армии, но ушедшими на фронт добровольцами; с искренне верившим в социализм рабочим с челябинского завода, прочитавшем за всю жизнь только букварь и пару статей В.И. Ленина; с охотником из сибирской глубинки, не видавшим в жизни ничего кроме тайги – с совершенно разными людьми. Но в том окопе они было абсолютно равны и одинаковы, а главное – были Братьями, сыновьями одной Матери-Родины. В этом и была их сила, этим они и победили!
Я никогда «на людях» не рассказывал и, тем более, не писал об участии своего отца в той войне – а нашей семье не приняты были «посиделки» с рассказами о эпизодах и подвигах на войне, о тяготах и лишениях в войну. И это несмотря на то, что отец четыре с лишним года был в армии, из них три года воевал на передовой, а мама три с половиной года проработала на военном заводе в Уфе. Все эти годы не воспринимались родителями как самопожертвование или собственный героизм, а воспринималось как часть жизни – страшной, тяжелой – но жизни. Жизни страны, а значит и их жизни. Да и в послевоенные годы их мнение о своем значении в войне не изменилось. От родителей даже не осталось фотографий тех времен, точнее – их просто не было! Несмотря на все это, я считаю совершенно необходимым написать хотя бы то, что знаю про отца в этот период его жизни – участие в Великой Отечественной Войне.
Отец родился и прожил всю жизнь в Уфе. Учился в школе, занимался спортом, даже был чемпионом Уфы по боксу среди младших юношей, прекрасно играл на фортепиано самые сложные произведения музыкальной классики. В июне 1941 года закончил школу, и только сдал все выпускные экзамены, – началась война. В сентябре 1941 года был призван в армию и направлен на обучение в артиллерийскую школу в Челябинской области, где дополнительно прошел спецобучение в школе артиллерийских разведчиков. С 9 сентября 1942 года находился в Резервной армии под г. Куйбышевым (ныне – г. Самара), Присягу принял 7 ноября 1942 года и в декабре был направлен под Сталинград, где уже завершалось окружение группировки фашистов. А потом – на запад, пройдя пешком от Сталинграда до Вены. В действующей армии служил артиллеристом-наводчиком орудия, а затем командиром взвода артиллерийских разведчиков – они переходили линию фронта с целью обнаружения вражеских орудий и корректировали огонь своей артиллерии, фактически вызывая «огонь на себя», а также с целью захвата «языков» — фашистских офицеров — для получения информации. За годы войны он переходил линию фронта более 50 раз, по его словам – «до 20 раз считал, а потом бросил, но всего раз 50-60». Воевал в составе Степного, Воронежского, 2 и 3 Украинских фронтов. Прошел от Сталинграда до Вены через Украину, Молдавию, Болгарию, Румынию, Венгрию и Австрию. Освобождал крупные города – Киев, Кишинев, Софию, Бухарест, Будапешт, Вену.
Победу отец встретил в Вене, но домой поехал еще нескоро: до января 1946 года он, командир взвода фронтовой разведки, «зачищал» города и деревни Австрии и южной Германии от оставшихся фашистских отрядов, а затем обеспечивал безопасность погрузки и отправки из Австрии и Германии в СССР железнодорожных эшелонов с «трофеями», и не только военного назначения… Находясь среди этого «изобилия», отец привез домой только серебряную ложку из венского Императорского дворца и «крупповский» нож-финку – то, чем пользовался ежедневно сам. В Уфу он приехал только в конце января 1946 года.
Про войну отец рассказывать не любил, все отшучивался: «в Болгарии были вкусные яблоки, а в Венгрии – вино, а главное – чтобы обоз с кухней не отстал». Рассказывал, что бойцы совершенно искренне шли в атаку «за Сталина», что часто мешали комиссары (не все, конечно) – не специалисты в военном деле, но с большими правами и амбициями, что самое страшное на войне – трусы и предатели среди своих. Рассказывал, что всю войну его спасало какое-то предчувствие: сидит он в окопе и вдруг «что-то» подсказывает – надо отползти, отползает и через пару секунд в окоп попадает снаряд; или идет по дороге, опять это «что-то» подсказывает – надо остановиться, останавливается – а перед ногами замаскированная мина. Вообще судьба «миловала» отца: за три года на передовой, за более чем 50 переходов линии фронта – ни одного серьезного ранения или увечья. Чудо какое-то!
Отец был награжден двумя Орденами Славы, двумя Орденами Красной Звезды, тремя Орденами Боевого Красного Знамени и двумя Орденами Отечественной войны, боевыми медалями, в том числе и за взятие городов, и Грамотами. Удивительно, что в послевоенное время отец никогда не надевал ордена и медали, только орденские планки, да и то очень редко; никогда не ездил ни на какие встречи фронтовиков. Что это было – скромность? – нет, скорее то, о чем я писал выше: он не считал себя героем, а война для него была только тяжелым и страшным периодом жизни, и вспоминать об этом, видимо, даже не хотелось… Такая деталь: когда в СССР ввели различные льготы для участников Великой Отечественной войны – отец ими не пользовался, так как для этого надо было пройти через множество инстанций и оформить массу бумаг, а он считал это унизительным.
Отец не был коммунистом, хотя и на фронте, и после войны ему неоднократно предлагали вступить в партию. Нет, это не было «непринятием идей коммунизма», просто подавляющая масса людей вступала в партию не по идейным принципам, а по «личным соображениям», отец же считал это нечестным, недопустимым – нельзя верить в то, во что не веришь. Да и генетическая память, видимо, удерживала от этого… И вообще отец считал, что надо работать, а не бегать по партсобраниям и митингам. А работал он много, честно и профессионально.
В 1945 году отец поступил в Башкирский медицинский институт, на лечебный факультет по циклу хирургии. В институте женился на однокурснице – моей маме; вместе они прожили почти 50 лет, вместе вырастили двух сыновей. Более 30 лет годы отец проработал хирургом общего направления и хирургом-онкологом, считался одним из лучших в Уфе. Он никогда не стремился к должностям, званиям и наградам, наградой за работу для него всегда была только искренняя благодарность человека, которого он своими руками и знаниями спас от смерти или вернул к нормальной жизни. Есть некая символичность в том, что он, убивший на войне сотни фашистов, после войны спас от смерти сотни человеческих жизней…
Умер отец в декабре 1997 года. Я всегда помню, что мои родители прошли через ту страшную войну и внесли свою лепту в Победу. Вот уже 19 лет я каждый год, 9 мая, прихожу на могилы родителей (неподалеку от могилы отца могила и моей мамы, она умерла через две недели после него) и тихо говорю им: « Спасибо вам за мою жизнь, я вас всегда помню и люблю… И спасибо вам за Победу !».
С искренним уважением ко всем Победителям, Садовников Сергей Дмитриевич.
